Ведение беременности при задержке роста плода

Ганичкина М.Б., Мантрова Д.А., Кан Н.Е., Тютюнник В.Л., Хачатурян А.А., Зиганшина М.М.

ФГБУ Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И. Кулакова Минздрава России, Москва
Цель исследования. Проанализировать данные, имеющихся в современной литературе, по проблеме задержки роста плода (ЗРП), а также оценить существующие различные протоколы тактики ведения беременности при данном синдроме.
Материал и методы. Проведен поиск литературных источников, опубликованных в базе данных Medline, Pubmed и др. Было найдено 199 источников, посвященных изучению ведения беременности при ЗРП, из которых 47 были включены в данный обзор.
Результаты. Описаны теоретические и клинические аспекты ведения женщин с ЗРП в различных странах. Приведены рекомендации, основанные на принципах доказательной медицины и направленные на оптимизацию тактики ведения беременных с данной патологией для снижения акушерских осложнений и улучшения перинатальных исходов.
Заключение. Нерешенным остается вопрос создания современного протокола ведения женщин с ЗРП с учетом российского и мирового опыта.

Ключевые слова

задержка роста плода
ведение беременности
диагностика
профилактика
лечение

Задержка роста плода (ЗРП) является актуальной проблемой современного акушерства и занимает важное место в структуре причин перинатальной заболеваемости и смертности [1–5].

Частота ЗРП в различных странах варьирует и имеет обратную зависимость со сроком беременности, чаще встречается в странах с ограниченными ресурсами, составляя 23% в развивающихся странах [6]. В Российской Федерации данная патология встречается в 5–18% [7, 8].

Следует отметить, что в 75% случаев до рождения плода ЗРП остается не выявленной, и данный диагноз ставится ретроспективно [9, 10].

В настоящее время принято различать понятия «малый плод к сроку гестации» и синдром ЗРП. В различных странах эти термины трактуются по-разному. Так, согласно Обществу акушеров и гинекологов Канады, термины «малый к сроку гестации» и ЗРП относятся к плоду с предполагаемым весом менее 10-й перцентили по данным ультразвукового исследования (УЗИ). Однако плод, «малый к сроку гестации», не является патологией и обусловлен его конституциональными особенностями. В то время как ЗРП развивается вследствие патологического процесса, в результате которого плод не достигает биологически детерминированного роста [11].

Соответствующие норме темпы роста плода, показатели допплерометрии пупочной артерии, объем околоплодных вод свидетельствуют о наличии «малого плода к сроку гестации» [6, 12].

Королевская коллегия акушеров и гинекологов выделяет также следующие понятия: «плод, малый к сроку гестации» – вес плода или окружность живота меньше 10-й центили и ЗРП – вес плода или окружность живота меньше 3-й центили согласно кривым Фентона. Определение симметричной и асимметричной форм ЗРП не имеет клинической значимости [11].

Кроме того, некоторые авторы выделяют раннюю (до 34 недель беременности) и позднюю (после 34 недель) ЗРП. Такая классификация разделяет 2 разных фенотипа ЗРП, отличающихся по тяжести и причине нарушения состояния плода [13, 14]. Некоторые авторы [13] считают порогом для разделения ранней и поздней ЗРП срок беременности 32 недели.

Использование 10-й перцентили в качестве порогового значения для диагностики ЗРП подтверждается результатами большого проспективного обсервационного исследования (PORTO), в которое было включено более 1100 беременных с морфологически нормальными плодами с предполагаемой массой плода <10-й перцентили согласно данным УЗИ [15, 16]. Только 2% плодов, находящихся между 3-й и 10-й процентилями (5/254), имели неблагоприятные перинатальные исходы, в то время как 6,2 % из них, относящихся к группе плодов с весом <3-й процентили (51/826), имели неблагоприятный исход [17]. Специалисты Королевской коллегии акушеров и гинекологов подчеркивают, что не все дети, рожденные с диагнозом ЗРП, являются «малыми к сроку гестации», в то время как 50–70% плодов, «малых к сроку гестации», конституционально малы в соответствии с расовой принадлежностью и антропометрическими показателями матери. Под термином ЗРП понимают патологическое ограничение генетически запрограммированного роста плода, свидетельствующее о страдании плода [12, 18].

Вес <10-й перцентили важен в клинической практике, однако этот показатель не позволяет дифференцировать конституционально малый плод, достигающий своего генетически запрограммированного потенциала роста и не находящегося в зоне риска неблагоприятных исходов от плода, не достигшего генетически запрограммированного потенциала роста и входящего в группу повышенного риска перинатальной заболеваемости и смертности. Это определение также не включает группу плодов с нормальным весом для гестационного возраста, не достигших своего потенциала роста из-за внутренних или внешних причин. Разграничение понятий «плод, малый к сроку гестации» и ЗРП довольно затруднительно до момента рождения. Характеристики, свидетельствующие о наличии конституционально малого плода, включают: умеренно малые размеры плода (то есть предполагаемый вес плода между 5-й и 10-й перцентилями), нормальные темпы роста плода в течение беременности, нормальную физиологию плода (то есть нормальные объем околоплодных вод и показатели допплерометрии пупочной артерии), темпы роста окружности живота выше самой низкой децили и размер плода, соответствующий характеристикам матери (рост, вес, раса/этническая принадлежность) [6].

В противовес общепопуляционным кривым роста плода разработаны модифицированные кривые, основанные на конституциональных факторах, которые могут влиять на вес плода, для выделения детей, конституционально «малых к сроку гестации», от детей с ЗРП. В данные кривые входят данные о плоде, такие как пол и данные о матери (возраст, паритет, расовая принадлежность, рост, вес до беременности) [6, 13]. Такой подход может помочь в разделении группы плодов, имеющих задержку роста и повышенный риск заболеваемости и смертности, от группы плодов, «малых к сроку гестации» [9]. Однако рутинное клиническое применение модифицированных кривых роста остается спорным, так как отсутствуют четкие доказательные данные, свидетельствующие о пользе применения модифицированных кривых, а их применение ограничено имеющимися ресурсами [6].

Международные клинические протоколы фокусируют внимание на тщательном сборе анамнеза, четком определении срока беременности, а также данных УЗИ, сделанном в I или начале II триместра беременности [11, 19].

Специалисты Американского общества акушеров и гинекологов рекомендуют УЗИ плода и оценку бипариетального диаметра, окружности головы, окружности живота, длины бедра, предполагаемого веса плода для выявления плода, «малого к сроку гестации» [20]. В случае, когда вес плода и окружность живота плода менее 10-й перцентили, причина, лежащая в основе ЗРП, может быть установлена благодаря расширенному УЗИ с точным определением анатомии плода, морфологии плаценты, допплерометрии сосудов матки и пупочной артерии [11, 21, 22]. При предполагаемой массе плода менее 10-й перцентили для гестационного возраста рекомендуется дополнительное определение объема околоплодных вод, а также допплерометрия пупочной артерии. Нулевой или реверсный конечно-диастолический кровоток в пупочной артерии ассоциирован с повышенным риском перинатальной смертности [23–26]. В то же время Американское общество акушеров и гинекологов отмечает, что определение кровотока в ductus venosus не улучшает перинатальные исходы.

Канадское общество акушеров и гинекологов предлагает использовать допплерометрию маточных артерий с 19–23 недель беременности в тех случаях, когда при био­химическом скрининге в I триместре имеются от­­клонения от нормы [11]. Ряд авторов считают, что допплерометрия маточных артерий, анализ крови на белок PAPP-А не имеют доказательных данных, свидетельствующих об улучшении исходов для плода [20, 27–30].

Королевское общество акушеров и гинекологов считает, что у женщин с патологическими значениями допплерометрии в маточных артериях при сроке беременности 20–24 недели нормализация показателей скорости кровотока в дальнейшем связана с повышенным риском рождения плода, «малого к сроку гестации», и повторное проведение допплерометрии маточных артерий имеет ограниченную ценность [18, 31–34].

В перечень рекомендуемых исследований при высоте дна матки (в сантиметрах) меньше гестационного срока (в неделях) на 3 и более сантиметров входит: УЗИ для определения веса плода, объема околоплодных вод, максимального вертикального кармана (околоплодных вод); исследование биофизического профиля плода и/или допплерометрия пупочной артерии [11]. Ультразвуковая оценка объема околоплодных вод не должна использоваться в качестве единственной формы наблюдения за состоянием плода, «малого к сроку гестации». Объем околоплодных вод должен оцениваться на основании только глубокого вертикального кармана [18].

Если по данным ультразвуковой диагностики предполагаемая масса плода <10-й центили, необходимо провести допплерометрию с оценкой пульсационного индекса в маточных артериях, в пупочной артерии (ПА), а также церебро-плацентарное соотношение для дифференциальной диагностики ЗРП и «малого плода к сроку гестации». У плодов с ЗРП должны мониторироваться изменения в допплерометрических показателях в ПА, ductus venosus и перешейке аорты, а также должна производиться кардиотокография для оценки нарушений состояния плода [13, 35, 36].

Допплерометрия ПА проливает свет на этиологию ЗРП, так как увеличение сопротивления в ПА свидетельствует о плацентарной недостаточности, лежащей в основе ЗРП. Нулевой и реверсный конечно-диастолический кровоток в ПА ассоциирован с повышенной частотой перинатальной смертности и влияет на принятие решения о времени родоразрешения. Допплерометрия других фетальных сосудов (среднемозговой артерии, прекардиальной венозной системы плода) не улучшает перинатальных исходов [20].

Благодаря ряду многочисленных рандомизированных исследований было установлено, что использование допплерометрии ПА для наблюдения за состоянием плода может значительно снизить перинатальную смертность, а также необоснованную индукцию родов при недоношенном сроке беременности, осложненной ЗРП [6, 35, 37].

Допплерометрия ПА должна быть первым методом исследования при наличии плода, «малого к сроку гестации». Если показатели кровотока в ПА по данным допплерометрии в норме, целесообразно повторять допплерометрию каждые 14 дней. Более частое проведение допплерометрии целесообразно при наличии плода с ЗРП. Когда по данным допплерометрии показатели кровотока ПА патологичны (пульсационный индекс или индекс резистентности > +2 среднеквадратических отклонений выше среднего показателя для гестационного возраста) и родоразрешение в ближайшее время не планируется при сохранных конечно-диастолических кровотоках, показано проведение допплерометрии 2 раза в неделю, у плодов с нулевым/отрицательным конечно-диастолическим кровотоком – ежедневно [18].

Канадское общество акушеров и гинекологов отмечает, что в случае патологического характера допплерометрии ПА дальнейшее исследование плодовой сердечно-сосудистой системы с помощью допплерометрии (среднемозговой артерии, ductus venosus и в пупочной вене) обосновано. Если результаты допплерометрии ПА отклоняются от нормы, необходимо дополнительно провести допплерометрию средне-мозговой артерии и ductus venosus [11].

Королевское общество акушеров и гинекологов рассматривают допплерометрию ductus venosus как метод, имеющий умеренную прогностическую ценность, который следует использовать для наблюдения за недоношенным плодом, «малым к сроку гестации», с отклонениями в показателях допплерометрии ПА. У недоношенного плода последняя используется для определения срока родоразрешения [18, 38].

Вопрос о применении допплерометрии венозного кровотока является дискуссионным, многие специалисты используют ее показатели для предотвращения очень ранних преждевременных родов у плодов с нулевым или реверсным конечно-диастолическим кровотоком в ПА, подтверждая данные нестрессового теста и биофизического профиля плода. В этом случае отсутствие патологических изменений кровотока в ductus venosus позволяет пролонгировать беременность до 32–34 недель, если другие показатели состояния плода в пределах нормы. Исследование кровотока в пуповине и фетального кровотока (TRUFFLE) продемонстрировало отсутствие пользы для плода от откладывания родоразрешения на более поздние сроки, до тех пор, пока не появятся значительные нарушения кровотока в ductus venosus (нулевой или реверсный конечно-диастолический кровоток) и незначительное улучшение в развитии нервной системы ребенка к 2 годам [39]. Некоторые авторы считают, что периодичность фетометрии должна составлять не менее 3 недель, чтобы свести к минимуму ложноположительные результаты при диагностике [6].

R. Resnik и соавт. [6] рекомендуют еженедельное проведение допплерометрии ПА. При этом если результаты допплерометрии в течение нескольких измерений остаются в пределах нормы, можно увеличить интервалы между исследованиями до 2 недель. Проведение допплерометрии каждые 2 недели обосновано в случае наличия плода, чей вес ≥5 перцентили, прибавляющего в весе, с нормальным объемом околоплодных вод, в отсутствие факторов риска развития плацентарной недостаточности со стороны матери [40].

Разнообразие в клиническом подходе обусловлено нехваткой четких рекомендаций в медицинской литературе, что ведет к риску родоразрешения женщин с ЗРП на разных сроках беременности [13].

Оптимальный подход к ведению беременности при подозрении на ЗРП, связанной с плацентарной недостаточностью, до сих пор не разработан, а в настоящее время имеются ограниченные данные рандомизированных исследований [6, 16]. Последовательная оценка роста плода, оценка показателей допплерометрии являются опорными точками для оценки состояния плода и принятия решения о родоразрешении [6].

Ведение беременности и определение сроков родоразрешения в случае ЗРП, особенного с ранней манифестацией – сложная задача для клиницистов, стоящих перед выбором: пролонгировать беременность и повысить риски антенатальной гибели плода или родоразрешить пациентку и столкнуться с осложнениями, связанными с недоношенностью [13].

Пролонгирование беременности до доношенного срока может повлечь за собой рост перинатальной заболеваемости и неблагоприятные исходы в дальнейшем, такие как детский церебральный паралич [6].

Оптимальный срок родоразрешения зависит от этиологии ЗРП (если известна) и предполагаемого срока беременности. Тактика ведения беременности и выбора метода родоразрешения может быть индивидуализирована благодаря мультидисциплинарному подходу [20, 41].

Канадское общество акушеров и гинекологов рекомендует следующую тактику для определения сроков родоразрешения при ЗРП:

  1. Родоразрешить, если имеются отклонения в результатах допплерометрии ПА, среднемозговой артерии, ductus venosus, нестрессового теста.
  2. Если результаты допплерометрии ненормальны (нулевой или отрицательный конечно-диастолический кровоток) при нормальном биофизическом профиле плода и нормальных результатах нестрессового теста, продолжить интенсивное наблюдение с определением биофизического профиля плода и проведением допплерометрии 2–3 раза в неделю.
  3. Родоразрешить в случае ухудшения показателей биофизического профиля плода или допплерометрии ПА или если имеются отклонения при допплерометрии среднемозговой артерии/ductus venosus.
  4. При сроке гестации >34 недель:
    • при нормальных показателях допплерометрии проводить еженедельное наблюдение с родоразрешением при доношенном сроке беременности;
    • при нарушении показателей при допплерометрии и маловодии – родоразрешение.

Метод родоразрешения избирается в соответствии с клинической ситуацией. Королевская коллегия акушеров и гинекологов считает, что в случае, когда у плода, «малого к сроку гестации», имеется нулевой или отрицательный конечно-диастолический кровоток в ПА, рекомендовано родоразрешение путем операции кесарева сечения.

В случае, когда у плода, «малого к сроку гестации», имеются нормальные показатели допплерометрии в ПА или имеются отклонения в пульсационном индексе в ПА при сохранном конечно-диастолическом кровотоке, может быть предложена индукция родов, но в этом случае частота последующего экстренного кесарева сечения высока, рекомендовано непрерывное мониторирование частоты сердечных сокращений плода с начала схваток. Обоснована ранняя госпитализация для своевременного начала мониторирования частоты сердечных сокращений плода с началом родовой деятельности [18, 42].

Американское общество акушеров и гинекологов выде­­ляет 2 стратегии времени родоразрешения при ЗРП:

  1. Родоразрешение при сроке беременности 38 недель – 39 недель 6 дней в случае наличия только ЗРП.
  2. Родоразрешение с 34 недель до 37 недель 6 дней при ЗРП с наличием дополнительных факторов риска неблагоприятных исходов (маловодие, аномальный кровоток в ПА, наличие факторов риска у матери, а также сопутствующих заболеваний).

Перед родоразрешением до 34 недель беременности пациентке должны быть назначены кортикостероиды для улучшения перинатальных исходов [20]. Вместе с тем, два больших исследования демонстрируют противоречивые результаты эффективности назначения кортикостероидов до родов для снижения неонатальной заболеваемости и смертности [6]. В случае родоразрешения до 32 недель беременности рекомендуется назначение магнезии с целью нейропротекции плода и новорожденного в соответствии с существующими утвержденными и опубликованными протоколами [20].

Не существует доказательных данных, что какое-либо вмешательство у здоровых женщин при ЗРП улучшает рост плода. Многочисленные подходы были опробованы в небольших рандомизированных исследованиях, в том числе включение в рацион матери пищевых добавок, применение оксигенотерапии, а также принятие мер по улучшению кровообращения в плаценте, таких как увеличение объема плазмы крови, применение низких доз аспирина, постельный режим [6, 43–45].

Ряд авторов изучали модификацию рациона питания матери для профилактики ЗРП. Однако изменение питания, а также биоактивные добавки не показали эффективности и не рекомендованы для профилактики ЗРП. Постельный режим также не показал своей эффективности [6, 20, 46].

Пациенты с ЗРП могут наблюдаться амбулаторно, и нет доказательных данных, на которых могут быть основаны показания к госпитализации. Однако госпитализация обеспечивает контроль за состоянием плода и беременной, позволяя при необходимости родоразрешить пациентку в случае пониженной активности плода или других осложнений [6]. Все международные клинические протоколы подчеркивают необходимость консультирования женщины о вреде курения для нее и ребенка и о необходимости немедленного прекращения курения во время всего периода беременности [6, 11, 18].

Хотя некоторые рандомизированные исследования свидетельствуют о том, что низкие дозы аспирина во время беременности снижают риск повторного ЗРП у женщин высокого риска, более крупные рандомизированные исследования не подтвердили статистически значимого снижения этого риска [6, 43].

Остаются неясными и дискутабельными вопросы, связанные с эффективностью применения нефракционированных или низкомолекулярных гепаринов (НМГ) для снижения риска повторных плацента-ассоциированных осложнений поздних сроков беременности, таких как ЗРП. Согласно данным M. Rodger и соавт. [41], изучение эффективности терапии НМГ у женщин с наличием в анамнезе плацента-опосредованных осложнений беременности показало, что их применение было связано с 50–60-процентным снижением частоты рождения плодов «малых к сроку гестации» с весом <10-го перцентиля (относительный риск [ОР] 0,42, 95% ДИ 0,29–0,59) и <5-го перцентиля (ОР 0,52, 95% ДИ 0,28–0,94) при сравнении с группой, не получавшей НМГ. Однако эти данные не могут считаться окончательными, поскольку исследования, включенные в обзор, имели разное качество. На сегодняшний день антитромботическая терапия является перспективной в отношении предотвращения рождения плода, «малого к сроку гестации», у женщин с высоким риском их рождения. Однако недостаточно данных, особенно в отношении побочных эффектов от приема препаратов данной группы, чтобы рекомендовать их для широкого применения [18].

Профилактика ЗРП при последующих беременностях включает отказ от курения и употребления алкоголя, сбалансированное питание у женщин со значительным дефицитом питательных веществ, избежание короткого или длинного интергравидарного промежутка и др. [6].

Заключение

Таким образом, приведенный мировой опыт ведения беременных с ЗРП, а также прогресс в развитии российской науки свидетельствуют, что в настоящее время назрела необходимость создания клинического протокола, касающегося диагностики ЗРП, ведения беременности у пациенток данной категории, а также профилактики и возможных вариантов лечения.

Список литературы

1. Gardosi J., Madurasinghe V., Williams M., Malik A., Francis A. Maternal and fetal risk factors for stillbirth: population based study. BMJ. 2013; 346: f108.

2. Mayer C., Joseph K.S. Fetal growth: a review of terms, concepts and issues relevant to obstetrics. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2013; 41(2): 136-45.

3. Anderson N.H., Sadler L.C., Stewart A.W., McCowan L.M. Maternal and pathological pregnancy characteristics in customised birthweight centiles and identification of at-risk small-for-gestational-age infants: a retrospective cohort study. BJOG. 2012; 119(7): 848-56.

4. Voskamp B.J., Kazemier B.M., Ravelli A.C., Schaaf J., Mol B.W., Pajkrt E. Recurrence of small-for-gestational-age pregnancy: analysis of first and subsequent singleton pregnancies in The Netherlands. Am. J. Obstet. Gynecol. 2013; 208(5): 374. e1-6.

5. Wijs L.A., de Graaff E.C., Leemaqz S., Dekker G. Causes of stillbirth in a socioeconomically disadvantaged urban Australian population – a comprehensive analysis. J. Matern. Fetal Neonatal Med. 2017; 30(23): 2851-7.

6. Resnik R., Lockwood C.J., Levine D., Barss V.A. Fetal growth restriction. Evaluation and management. UCSD School of Medicine; 2016. Available at: http://www.uptodate.com/contents/fetal-growth-restricition-evaluation-and-management?source=search_result&search=IUGR&selectedTitle=1%7E150

7. Макаров И.О., Юдина Е.В., Боровкова Е.И. Задержка роста плода. Врачебная тактика. М.: МЕДпресc-информ; 2016.

8. Стрижаков А.Н., Игнатко И.В., Тимохина Е.В., Белоцерковцева Л.Д. Синдром задержки роста плода. Патогенез. Диагностика. Лечение. Акушерская тактика. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2012.

9. Figueras F. Intrauterine growth restriction: new concepts in antenatal surveillance, diagnosis and management. Am. J. Obstet. Gynecol. 2011; 204(4): 288-300.

10. Fernández-Blanco L., Peguero A., Eixarch E., Oltra M., Mazarico E., Gómez Roig M. et al. Pregnancy and perinatal outcomes in a cohort of second trimester intrauterine growth restricted (IUGR) fetuses. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2016; 48(Suppl. 1):320.

11. Lausman A., Kingdom J.; Maternal fetal medicine committee. Intrauterine growth restriction: screening, diagnosis and management. J. Obstet. Gynaecol. Can. 2013; 35(8): 741-8.

12. Zelop C.M., Javitt M.C., Glanc P., Dubinsky T., Harisinghani M.G., Harris R.D. et al.; American College of Radiology. ACR Appropriateness Criteria® growth disturbances – risk of intrauterine growth restriction. Ultrasound Q. 2013; 29(3): 147-51.

13. Gardosi J., Figueras F., Clausson B., Francis A. The customised growth potential: an international research tool to study the epidemiology of fetal growth. Paediatr. Perinat. Epidemiol. 2011; 25(1): 2-10.

14. Savchev S., Figueras F., Sanz-Cortes M., Cruz-Lemini M., Triunfo S., Botet F., Gratacos E. Evaluation of an optimal gestational age cut-off for the definition of early- and late-onset fetal growth restriction. Fetal Diagn. Ther. 2014; 36(2): 99-105.

15. Unterscheider J., Daly S., Geary M.P., Kennelly M.M., McAuliffe F.M., O’Donoghue K. et al. Optimizing the definition of intrauterine growth restriction: the multicenter prospective PORTO Study. Am. J. Obstet. Gynecol. 2013; 208(4): 290. e1-6.

16. Grivell R.M., Wong L., Bhatia V. Regimens of fetal surveillance for impaired fetal growth. Cochrane Database Syst. Rev. 2012; (6): CD007113.

17. Barker E.D., McAuliffe F.M., Alderdice F., Unterscheider J., Daly S., Geary M.P. et al. The role of growth trajectories in classifying fetal growth restriction. Obstet. Gynecol. 2013; 122(2, Pt 1): 248-54.

18. RCOG. Green-top Guideline no. 31. The investigation and management of the small–for–gestational–age fetus. 2014.

19. Sharma D., Sharma P., Shastri S. Genetic, metabolic and endocrine aspect of Intrauterine growth restriction: an update. J. Matern. Fetal Neonatal Med. 2016; 30(19): 2263-75.

20. ACOG Practice bulletin no. 134: fetal growth restriction. Obstet. Gynecol. 2013; 121(5): 1122-33.

21. Alfirevic Z., Stampalija T., Gyte G.M. Fetal and umbilical Doppler ultrasound in high-risk pregnancies. Cochrane Database Syst. Rev. 2013; (11): CD007529.

22. O’Dwyer V., Burke G., Unterscheider J., Daly S., Geary M.P., Kennelly M.M. et al. Defining the residual risk of adverse perinatal outcome in growth-restricted fetuses with normal umbilical artery blood flow. Am. J. Obstet. Gynecol. 2014; 211(4): 420. e1-5.

23. Baschat A.A. Fetal growth restriction – from observation to intervention. J. Perinat. Med. 2010; 38(3): 239-46.

24. Stampalija T., Casati D., Monasta L., Sassi R., Rivolta M.W., Muggiasca M.L. et al. Brain sparing effect in growth-restricted fetuses is associated with decreased cardiac acceleration and deceleration capacities: a case-control study. BJOG. 2016; 123(12): 1947-54.

25. Simeone S., Pina Rambaldi M., Serena C., Ottanelli S., Mecacci F. D4. MCA/UtA ratio at first observation is associated with birthweight in late onset IUGR. J. Matern. Fetal Neonatal Med. 2016; 29(Suppl. 2): 19.

26. Levytska K., Higgins M., Keating S., Melamed N., Walker M., Sebire N.J., Kingdom J.C. Placental pathology in relation to uterine artery Doppler findings in pregnancies with severe intrauterine growth restriction and abnormal umbilical artery Doppler changes. Am. J. Perinatol. 2017; 34(5): 451-7.

27. Balcı S. Predictive values of maternal serum PAPP-A level, uterine artery Doppler velocimetry, and fetal biometric measurements for poor pregnancy and poor neonatal outcomes in pregnant women. J. Turk. Ger. Gynecol. Assoc. 2016; 17(3): 143-9.

28. Schenone M.H., Mari G. The MCA Doppler and its role in the evaluation of fetal anemia and fetal growth restriction. Clin. Perinatol. 2011; 38(1): 83-102.

29. Morales-Roselló J., Khalil A. Fetal cerebral redistribution: a marker of compromise regardless of fetal size. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2015; 46(4): 385-8.

30. Regan J., Masters H., Warshak C.R. Estimation of the growth rate in fetuses with an abnormal cerebroplacental ratio compared to those with suspected growth restriction without evidence of centralization of blood flow. J. Ultrasound Med. 2015; 34(5): 837-42.

31. Khalil A.A., Morales-Rosello J., Elsaddig M., Khan N., Papageorghiou A., Bhide A., Thilaganathan B. The association between fetal Doppler and admission to neonatal unit at term. Am. J. Obstet. Gynecol. 2015; 213(1): 57. e1-7.

32. Khalil A.A., Morales-Rosello J., Morlando M., Hannan H., Bhide A., Papageorghiou A., Thilaganathan B. Is fetal cerebroplacental ratio an independent predictor of intrapartum fetal compromise and neonatal unit admission? Am. J. Obstet. Gynecol. 2015; 213(1): 54. e1-10.

33. Gordon A., Raynes-Greenow C., McGeechan K., Morris J., Jeffery H. Stillbirth risk in a second pregnancy. Obstet. Gynecol. 2012; 119: 509-17.

34. Morris R.K., Malin G., Robson S.C., Kleijnen J., Zamora J., Khan K.S. Fetal umbilical artery Doppler to predict compromise of fetal/neonatal wellbeing in a high-risk population: systematic review and bivariate meta-analysis. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2011; 37(2): 135-42.

35. Maggio L., Dahlke J.D., Mendez-Figueroa H., Albright C.M., Chauhan S.P., Wenstrom K.D. Perinatal outcomes with normal compared with elevated umbilical artery systolic-to-diastolic ratios in fetal growth restriction. Obstet. Gynecol. 2015; 125(4): 863-9.

36. Najam R., Gupta S., Shalini. Predictive Value of cerebroplacental ratio in detection of perinatal outcome in high-risk pregnancies. J. Obstet. Gynaecol. India. 2016; 66(4): 244-7.

37. Vasconcelos R.P., Brazil Frota Aragão J.R., Costa Carvalho F.H., Salani Mota R.M., de Lucena Feitosa F.E., Alencar Júnior C.A. Differences in neonatal outcome in fetuses with absent versus reverse end-diastolic flow in umbilical artery Doppler. Fetal Diagn. Ther. 2010; 28(3):160-6.

38. Turan O.M., Turan S., Berg C., Gembruch U., Nicolaides K.H., Harman C.R., Baschat A.A. Duration of persistent abnormal ductus venosus flow and its impact on perinatal outcome in fetal growth restriction. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2011; 38(3): 295-302.

39. Lees C.C., Marlow N., van Wassenaer-Leemhuis A., Arabin B., Bilardo C.M., Brezinka C. et al.; TRUFFLE study group. 2 year neurodevelopmental and intermediate perinatal outcomes in infants with very preterm fetal growth restriction (TRUFFLE): a randomised trial. Lancet. 2015; 385(9983): 2162-72.

40. Berkley E., Chauhan S.P., Abuhamad A. Society for Maternal-Fetal Medicine Publications Committee. Doppler assessment of the fetus with intrauterine growth restriction. Am. J. Obstet. Gynecol. 2012; 206: 300-8.

41. Rodger M.A., Gris J.C., de Vries J.I., Martinelli I., Rey É., Schleussner E. et al. Low-molecular-weight heparin and recurrent placenta-mediated pregnancy complications: a meta-analysis of individual patient data from randomised controlled trials. Lancet. 2016, 388(10060): 2629-41.

42. Visser G.H., Bilardo C.M., Derks J.B., Ferrazzi E., Fratelli N., Frusca T. et al.; TRUFFLE group investigators. Fetal monitoring indications for delivery in 310 IUGR infants with 2 year’s outcome delivered before 32 weeks of gestation. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2017; 50(3): 347-52.

43. Ажибеков С.А., Путилова Н.В., Третьякова Т.Б., Пестряева Л.А. Роль генетически детерминированных особенностей энергетического обмена в формировании плацентарной недостаточности с исходом в синдром задержки роста плода. Акушерство и гинекология. 2016; 11: 11-5. http://dx.doi.org/10.18565/aig.2016.11.11-5

44. Палади Г., Илиади-Тулбуре К., Табуйка У. Задержка роста плода: диагностика и оптимальный метод родоразрешения. Акушерство и гинекология. 2011; 5: 45-8.

45. Groom K.M., McCowan L.M., Stone P.R., Chamley L.C., McLintock C.; EPPI trial Study Group. Enoxaparin for the prevention of preeclampsia and intrauterine growth restriction in women with a prior history – an open-label randomised trial (the EPPI trial): study protocol. BMC Pregnancy Childbirth. 2016; 16(1): 367.

46. Abalos E., Duley L., Steyn D.W. Antihypertensive drug therapy for mild to moderate hypertension during pregnancy. Cochrane Database Syst. Rev. 2014; (2): CD002252.

Поступила 24.01.2017

Принята в печать 17.02.2017

Об авторах / Для корреспонденции

Ганичкина Мария Борисовна, аспирант ФГБУ НЦАГиП им. академика В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-09-88. E-mail: mariaganichkina@yandex.ru
Мантрова Диана Алексеевна, аспирант ФГБУ НЦАГиП им. академика В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-09-88. E-mail: d-mantrova@yandex.ru
Кан Наталья Енкыновна, д.м.н., зав. акушерским отделением ФГБУ НЦАГиП им. академика В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (926) 220-86-55.
E-mail: kan-med@mail.ru. Researcher ID B-2370-2015. ORCID ID 0000-0001-5087-5946
Тютюнник Виктор Леонидович, д.м.н., зав. 1-м акушерским физиологическим отделением ФГБУ НЦАГиП им. академика В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (903) 969-50-41.
E-mail: tioutiounnik@mail.ru. Researcher ID B-2364-2015. ORCID ID 0000-0002-5830-5099.
Хачатурян Анюта Ашотовна, аспирант ФГБУ НЦАГиП им. академика В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-09-88. E-mail: x.anyt37@mail.ru
Зиганшина Марина Михайловна, к.б.н., старший научный сотрудник лаборатории клинической иммунологии ФГБУ НЦАГиП им. академика В.И. Кулакова
Минздрава России. Адрес: 117997, Россия, Москва ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-11-83. E-mail: mmz@mail.ru

Для цитирования: Ганичкина М.Б., Мантрова Д.А., Кан Н.Е., Тютюнник В.Л., Хачатурян А.А., Зиганшина М.М. Ведение беременности при задержке роста плода. Акушерство и гинекология. 2017; 10: 5-11.
https://dx.doi.org/10.18565/aig.2017.10.5-11

Также по теме

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.